автор В. Клофач
Ваша и наша бабушка
Не хочется верить, что такой юной духом бабушке, - теперь нашей милой пражской гостье, - исполнилось 80 лет.
Восемьдесят лет!.. В них заключена знаменательная часть истории России. Есть люди, которые не принадлежат только одному, собственному народу. Их свет распространяется далеко за границ их страны. Их имена записывает история борьбы за общечеловеческий прогресс. Брешковская безусловно принадлежит к этим историческим личностям. Поэтому не только русские ее друзья, сегодня вспомнят о значении необычной жизни бабушки. Сделают это все, для кого свобода, демократия и человечность не являются пустыми словами; все, которые на себе испытали, что такое рабство и насилие; все, кто, служа своему народу, шел улицами виселиц и кто познал муки тюрем.
Все они, без различия национальности, кланяются сегодня русской женщине, которая с ранней молодости свои силы отдавала на борьбу за свободу России и русского народа. Женщине, которая вытерпела за это несравнимо больше, чем кто бы то ни было на целом свете.
***
Наш чехословацкий народ пережил годы борьбы и во время мировой войны революцию. И у нас есть наши мученики. И наши люди умирали на эшафотах, страдали в тюрьмах. Но нашу борьбу нельзя сравнить с борьбой русских революционеров. Наша революция созрела сразу, когда весь мир томился в крови. В России революция продолжалась долгими десятилетиями. Работа в подполье поглощала жертву за жертвой. Год за годом давал новых мучеников. На место одного убитого вставали в ряды десятки новых борцов.
Это могло быть только там, где на борьбу звали светлые примеры, примеры необычайные. Нравственная мощь отдельных личностей рождала силу и решимость. Те, кто умирали, своей мученической смертью призывали на работу сотни и тысячи. А те, кто страдал в сибирских тюрьмах и ссылках, на расстоянии тысячи верст говорили с совестью, оставшихся дома, пробуждая их сознания и поддерживая веру в освобождение и в новую жизнь демократической России.
***
В сибирском изгнании бабушка дожила до весны 1917 года. Мы были тогда в австрийских тюрьмах и эту русскую весну мы тоже неожиданно почувствовали. Март 1917 года был тем взрывом, который потряс устои старой Европы. Уже из газет, которые тогда появились в тюремных казематах, мы с восторгом читали о том, как русские города один за другим торжественно встречали освобожденную «бабушку русской революции». Тогда впервые затрещали троны, генеральные штабы и императоры познали, что близится конец их власти. Дальнейшие преследования стали невозможны. Наши тюрьмы тоже открылись. Мы знали и знаем, что нас освободила русская мартовская революция. А когда из тюрем мы пришли домой, всюду уже проникал новый русский воздух. Росли наши силы. Пролетарское самосознание пробуждалось на фабриках и на улицах. Словом, русская весна означала усиление революционного движения и у нас. В самой России она дала возможность нам организовать чехословацкую заграничную армию, наших легионеров.
***
Но после весны 1917 года пришла несчастная осень. Первая революция была подавлена второй, которая означала страшное разложение. Социализм был лишен свободы, которая является его душой, демократия была утоплена в крови. В это время сошлись старые бойцы русской противоцарской революции с бойцами нашей революции – чехословацкими легионерами. Они подали друг другу руки в Самаре, в Уфе и в Сибири, куда снова возвратилась и та, которая только еще недавно отсюда ушла.
***
Мы никогда не забудем момент приезда бабушки к нам в Прагу. Семидесятипятилетняя, милая, несмотря на долголетние страдания все еще бодрая, привлекающая всех своей прекрасной неописуемой улыбкой. На вокзале и перед ним теснились тысячи людей. Пришли легионеры, которых бабушка называла всегда своими детьми. Пришел народ. Я, тогдашний министр народной обороны, конечно, и как социалист. Нам, чехам, казалось, что приехала наша матушка, наша ласковая бабушка, и мы все с благодарностью целовали ее руки, которые носили оковы, целовали мы ее за всю ее любовь, к народу, за всю ее работу, за все ее страдания!
Потом она приходила на собрания, говорила с народом. Это не была только женщина-политик, вождь революции, в ее словах была искреннейшая любовь, пламенное сердце, огромный опыт. Пережившая тяжелые испытания женщина обращалась к сыновьям и дочерям. А мы чувствовали, что это говорил апостол провозвестник света и чистейшей человечности. Эту глубоко-верующую душу не могли сломить самые горькие разочарования. Ее устами говорила великая жизненная мудрость, которую украшал своеобразный оптимизм. Она умела возбуждать, воодушевить и оправить, посоветовать. Стала она для всех нас куда бы она ни пришла, согревающей радостью.
Ей нужен был отдых, но она не могла, не умела отдыхать. Бабушка уехала в Подкарпатскую Русь, где венгры передали нам черную Африку. И тьма здесь рассеивалась, отступала всюду, где появлялась ее светлая фигура.
Бабушка живет теперь между нами, в уютной Бубенчи. И она уже не только ваша, русские братья, она и наша! Мы бережем ее, как зеницу ока. Мы хотим, чтобы хотя бы у нас они жила теперь спокойно.
Это огонь, горящий ясным пламенем, которым разжигаются свечи неугасимые. Это славное прошлое русской революции, русской борьбы с царизмом. Это пример и образец для нас и для поколений идущих за нами.
Низко склоняю я свою голову от имени партии чехословацких социалистов, от имени всех братьев и сестер. Сегодня мы кланяемся ей в Праге, среди братского славянского народа.
Верю, что скоро поклонится ей Москва, Петроград, великий русский народ, возвращаемый снова к свободе и благодарный той, которая никогда ничего для себя не хотела, но всю себя отдавала и отдавала.
«Дни».– №370. – 26 января 1924 г.